Статьи

Весна — время начинать паковать рюкзаки, проверять оборудование, строить планы на будущий сезон. И, конечно, анализировать итоги прошедшего сезона. Вчера состоялся сбор отряда, на котором были подведены итоги прошлого года и поставлены задачи на 2017 год. Ниже — поисковая статистика ЯрСпаса за 2016 год. 

С 27 мая прошло больше двух недель.  Больше двух недель с момента, когда солнечный почти летний день оборвался  звонком  мамы Вани Мирова:  «Лена, кажется, нашли Ваню». 

Сегодня. Два года назад сегодня, 10 февраля в поселке Песочное Рыбинского района пропали двое детей — Даша и Ваня. И перебирая воспоминания, просматривая фото с того поиска, листая страницы эмоциональных комментариев и файлы сухих отчетов в МВД и СК, в который раз понимаю: сделали все. Даже, наверное, больше, чем могли. Во всяком случае, так кажется сейчас. Тогда не казалось, что работаем на пределе возможностей. Тогда — просто работали. Выходили на прочес, дежурили на горячей линии 24 часа в сутки, формировали экипажи, распространяли информацию, отсылали отчеты… Думать о каком-то там пределе возможностей не были ни времени, ни сил.

 Сегодня у нас был трудный день: два поиска подряд,  один из них — семилетнего мальчика. 

Пролетел наш слет.  Позади суета подготовки,  продумывание программы, бешеный ритм  жизни перед ответственным мероприятием и пара недель недосыпа.  Позади попытки выяснить у командира, « а что там будет», «а как ты планируешь вот это..».  Позади сборы рюкзака и аптечки, встреча на вокзале гостей,  и ругань с начальством на тему «мне слет важнее, чем все эти ваши совещания». Позади еще одна встреча с людьми,  которые, как и ты, могут сорваться по тревоге на поиск, бросив свои дела, забив на интересное кино или вкусное пиво.  С себе подобными.

За  три года работы ЯрСпас видел очень разных родственников потеряшек.  Есть те,  жизнь которых продолжается в обычном режиме после пропажи родного человека. Есть те, кто придерживается принципа «вы мне найдите его, а я в сторонке посижу». Таких, к счастью, немного. Гораздо больше тех, кто ищет – до последнего.  Использует все шансы, даже самые крохотные.  И – даже оставаясь реалистом – не теряет надежду.  Такие родственники идут в цепи  лесного прочеса бок о бок с волонтерами, без устали клеят ориентировки, тормошат полицию и СМИ, запуская маховик информационной поддержки самостоятельно.  Им – по-хорошему упертым – хочется помогать, невольно заражаясь их надеждой.

Разумеется, чаще всего на поисках мы пересекаемся с мужчинами – операми, МЧСниками, следователями. Поиск пропавшего — работа суровая, не женская совсем, тут требуется  мужской подход и мужская выдержка.  Но – сегодня я хочу рассказать именно о женщинах-профессионалах, с которыми ЯрСпас сталкивает чужая беда.

Есть поиски, в которые невозможно не включиться эмоционально. Как правило, это поиски детей. Что бы ни говорили о нашем обществе, к детской беде люди всегда отзывчивы. А есть поиски другие.  Грибники,  не в добрый час вышедшие на тихую охоту, бабушки-дедушки, которые в силу возраста ведут себя непредсказуемо и уходят в неведомом направлении из собственного дома. На такие поиски отклик значительно меньше. И если лес – это всегда выезд по возможности, то поиск в городе – это распространение информации.  А как быть, если город – вовсе не Ярославль и где искать непонятно? Тогда  — Сеть и СМИ. И – надежда на родственников, которые заинтересованы в том, чтобы найти потеряшку.

Вечер четверга был  тихим. Про такие говорят: ничто не предвещало…  Народ отрядный занимался спокойно своими делами: активных поисков нет,  были два ребенка-бегунка, да полиция их нашла еще днем…  В общем, тишина. И даже горячая линия отряда, звонившая несколько недель назад, как сумасшедшая,  казалось, задремала.  

Только поиск не выбирает, когда ему случиться. Так и тут. Еще минуту назад все было тихо, а сейчас – «Ярославский район.  Девочка, 7 лет.  Кто готов?» Механически пишу «готова», смотрю на часы: 22-55. Сейчас начнется… Чат взрывается этим «кто готов?», стремительно разворачивая пружину поиска.